Осень продолжается

Когда я очнулся этой осенью во второй раз, оказалось, что лучше бы мне было быстро не вставать. Пружины очень надежно зафиксировали мою тушку и, когда я вскочил с диванчика, они не захотели меня так запросто отпускать, и с мерзким бренчанием вылезли сквозь ветхую обшивку, повиснув на моих многострадальных ребрах. Пришлось безотлагательно изъять эти инородные запасные части из моего организма.
Да, видимо зря – пружины были единственной достойной деталью моего экстерьера. Без них я стал похож на полуистлевший скелет велосипеда, побывавшего под гусеницами танка. Очень худой и соответственно голодный. Единственной мыслью, сумасшедшим тушканчиком прыгавшей в моей башке, была мысль о еде. Я выполз в коридор и понял, что мой образ жизни закономерно привел меня к сумасшествию – по всему коридору ходили, смеялись, пердели и разговаривали негры, вернее, афростуденты. Потом я услышал божественные запахи студенческой интернациональной кухни и понял, что все вокруг реально – и негры, и я, и все окружение. Нереально только мое местоположение – я должен быть на кухне. Поэтому я безотлагательно начал перемещать свой тощий зад в райский уголок любого студенческого общежития – на кухню.
Должен отметить, что среди негров мое появление фурора не произвело. Откровенно говоря, они меня, сволочи черножопые, вообще не заметили. Но когда я бледной тенью отца Гамлета проник на кухню, я тоже перестал замечать всех негров на свете. Весь мир сузился для меня до размеров большой сковороды с шипящим негритянским варевом, напоминающим плов. О, божественный аромат свежепрожаренного риса и благословенного свиного жира! Я не успел даже толком осмотреться по сторонам, как горячая сковорода оказалась у меня в руках, а ноги уже несли меня на пятой передаче по направлению к комнате. Дуракам везет и негры не заметили рахитичного воришки, стащившего их обед. Вернее, это я тогда думал, что это был просто обед. Знал бы я тогда, что за изысканно мерзкое блюдо мне посчастливилось стырить. Однако, момент тяжкого прозрения был еще впереди и уже в следующую секунду негритянская посуда улетала в окно, а ихняя жрачка летела ко мне в желудок. Благословенное чувство сытости приятной, мягкой волной теплоты разлилось по всему телу. В это время весьма кстати вернулись с занятий мои товарищи. Как добрый и внимательный старший брат встретил я замученных завоевателей вершин знаний и предложил немедленно откушать горячего и сытного обеда. Два раза приглашать не пришлось и очень скоро в комнате не осталось даже следа пищи и только звучные выстрелы довольных отрыжек напоминали о прошедшем маленьком пиршестве. В это время в коридоре начали оживать обездоленные голодные африканцы. Очень скоро двадцать или тридцать черных идиотов бегали по коридору и что есть духу голосили: «Пыща! Пыща! Наша пыща! Украли пищу! Пищу украли!»
В редкие времена сытости и довольства в мою туповатую голову иногда проникают удивительно глубокие по своей мудрости и логичности мысли. Вот и сейчас, я задумался над непонятным фактом. Почему тридцать здоровых негров ТАК сильно переживают о потере малюсенькой, по сравнению с их оравой, сковородочкой плова? Им бы каждому досталось ложки по две не больше…
НЕ БОЛЬШЕ! НЕ БОЛЬШЕ. Не больше… не больш... не бо…
Я понял, что от негритянского плова впадаю в кому и если сейчас же не перемещусь по направлению к дивану, то следующие пару дней проведу на необитаемом табурете, ибо в ближайшее время меня нельзя будет отнести к разряду живых। Не знаю, как мне удалось добраться до лежбища, но когда моя бренная тушка упокоилась на диване, разрываемая оставшимися безжалостными пружинами, неугомонный дух поднялся ввысь, достиг высот стратосферы и там нахрен замерз.
Мы пришли в себя практически одновременно всей своей веселой компанией где-то через два или три дня, и первый вопрос, который задали мне заинтригованные кореша после пары подзатыльников, был вопрос о происхождении чертового плова. Где взял, где взял. Понятное дело, не сам приготовил. Откуда мне было знать, что у негров какой-то большой африканский праздник и они собрались со всего института у нас в общаге. Посидеть, так сказать по-негритянски душевно, отметить праздник, пожрать ритуального плова ложки по две, не больше, и нормально вечерок потащиться наедине со своими богами. Не знаю с какими богами виделись мои товарищи и какой травищи насыпали в свой мерзкий плов афростуденты, но я лично после приличной тарелочки ритуального плова не смог повидаться даже с любимой кошкой своей бабушки. И после этого случая долго еще косился даже на сырой рис, а уж свежий, ароматный плов и подавно обходил десятой дорогой.